Начать хотелось бы с общего пояснения: вице-премьеры – это такие «над-министры». Если представить себе, что правительство работает по принципу матрешки, то получится, что у вице-премьера как бы несколько министров при себе и он представляет уже не одну сферу, а целый блок, объединяющий несколько смежных фронтов деятельности.
Вот только у некоторых вице-премьеров есть явные проблемы с аппаратным весом – они слабее собственных профильных министров. На мой взгляд, такая ситуация сложилась с Дмитрием Рогозиным. Он активно позиционирует себя как «оборонный» вице-премьер, вот только Сергей Шойгу – несравнимо более яркая и харизматичная фигура. И даже активное ведение Твиттера не помогает Рогозину перехватить военную повестку. Если вице-премьер пишет и разглагольствует на оборонно-промышленных выставках, то Шойгу просто молча и «вежливо» выполняет свою работу – и остается в выигрыше в глазах народа. Единственная сфера, которую Рогозину удалось по-настоящему застолбить за собой – это, пожалуй, космос. Но просто сейчас это настолько проблемная и неудачливая область, что все прочие руководители от нее активно открещиваются – никому не хочется связывать свое доброе имя с тонущими в океане спутниками ГЛОНАСС и падающими ракетами.
В похожей ситуации находится вице-премьер Аркадий Дворкович – по идее он должен курировать топливно-энергетический комплекс. Но главы сырьевых госкомпаний, такие как Игорь Сечин («Роснефть») и Алексей Миллер («Газпром») настолько сильны и влиятельны, что с виду молодой и мягкий Дворкович просто не в состоянии перехватить у них инициативу. Такое ощущение, что нефтегазовые тяжеловесы попросту не воспринимают его всерьез. Не складывается у Дворковича и с РЖД – вроде бы он стал председателем совета директоров одной из крупнейших монополий страны, но ее президент Владимир Якунин явно демонстрирует полную независимость от вице-премьера.
Несколько иным образом дела обстоят с Игорем Шуваловым – прежде всего, он не просто вице-премьер, а с приставкой «первый», то есть является главным заместителем премьер-министра. У него сложилось полное взаимопонимание с министрами финансово-экономического блока, который он курирует, и не только с ними, но и с главой Центробанка. Примечательно, что антикризисный план правительства перед Госдумой в конце декабря защищал не министр финансов, а лично Игорь Шувалов. Хотя он мог и не делать этого – вице-премьеры традиционно избегают публичности и отдают важные выступления на откуп своим подчиненным министрам. Но это нельзя сказать про Шувалова – в трудное время он не боится открыто брать ответственность за экономическую политику на себя лично, его не пугает перспектива в прямом эфире оказаться под градом нападок Зюганова и Жириновского. Также стоит сказать, что именно Шувалову обычно поручают реализацию очень крупных инфраструктурных проектов, связанных с национальным престижем – так было с проведением Саммита АТЭС-2012 на острове Русском, с Универсиадой в Казани, теперь он курирует стройки к ЧМ-2018. Издание «Слон» называло Шувалова «главным маршалом» Путина, «чиновник-толкач, сдвигатель чего-либо с мертвой точки».
Пожалуй, второй по публичности после Шувалова вице-премьер – это Ольга Голодец. Только ей не всегда эту публичность удается контролировать в полной мере. СМИ часто интерпретируют слова Голодец с точностью до наоборот. Например, она вовсе не выступает за повышение пенсионного возраста, но кого ни спроси – он думает, что она главный лоббист этой непопулярной меры. Или например, она не имела в виду, что нужно ограничить медицинскую помощь больным российским детям за рубежом, а просто хотела сказать, что внутри страны такую помощь тоже нужно активизировать. Кто виноват в таких несостыковках непонятно – скорее всего, Голодец просто следует сменить себе пресс-секретаря. Есть еще одна проблема – когда узнаешь, что помимо здравоохранения она оказывается курирует и культуру, то просто опускаются руки. Получается, что у Голодец тоже есть своей неподконтрольный министр – Мединский. Ведь сложно поверить, что все, что он говорит и делает (а подчас это весьма странные вещи) – одобрено адекватной Голодец.
Что касается остальных трех вице-премьеров, у них с публичностью дела обстоят гораздо хуже. Портрет Козака выглядит достаточно размытым – в основном он запомнился тем, что стоял рядом с Путиным, когда вскрылись хищения на постройке горнолыжных склонов в преддверии Олимпиады-2014. Предполагалось, что это именно Козак обратил внимание президента на распилы и откаты в этой сфере, но цельного впечатления именно о заслуге вице-премьера не сложилось. Юрий Трутнев и на министерском посту не любил мелькать в новостях, а сейчас так совершенно ушел в тень, вернее в тишь просторных залов, где заседают советы директоров ситемообразующих предприятий типа «Русгидро». Александр Хлопонин тоже не может похвастаться высокой публичностью. Спросите любого на улице, он затруднится ответить, является ли Хлопонин до сих пор губернатором или постпредом или вице-премьером.
Подытоживая, скажу, что информационная открытость всегда идет на руку политику. Не то что бы народ тупой и втыкает только то, что показывают по телеку – но просто кроме СМИ, у россиян пожалуй и нет больше никаких каналов коммуникаций с этим непостижимым и огромным миром чиновничества. Если только самому устроиться на госслужбу – но далеко не у каждого есть такие склонности.
Journal information