Тебя сбили, ранили в крыло.
Ты катапультировался. Больно тряхнуло. Обожгло лицо, ранило в ногу…
Или применив все свое мастерство, сумел посадить самолет на одном крыле.
Есть время вспомнить последние минуты. Просчитать свои ошибки.
Но прошлого уже не вернуть… А времени много.
Ты даже не знаешь еще, где ты приземлился, на своей или чужой территории.
Сбитые ориентиры. Ты теперь сбитый летчик. С раненой ногой, сломанной психикой, уязвимой самооценкой.
И на всю оставшуюся жизнь одна мечта вернуться в небо. Взлететь над облаками…
Жизнь разделилась на до и после. Раньше все было понятно, и просто. Заданы ориентиры. Есть конечный маршрут, задан эшелон, высота. Рядом с тобой штурман, который любит и понимает тебя с полуслова. Взлет, посадка. И сам полет. Всегда вперед, туда за горизонт.
Бывают, конечно, внештатные ситуации, несколько раз нас болтало, но мы с честью справлялись с болтанкой. Встречались на нашем пути и грозы. Мы обходили их стороной.
Многое зависит от штурмана. Она задает направление, прокладывает маршрут…
Считается, что летчик не может плакать. Тем более на людях. Не имея возможности выплакаться и высказаться, они заталкивают чувства вглубь подсознания. А так как чувства эти сплошь негативные и неприятные, они могут вылиться в физические заболевания, а порой даже приводят к мыслям о самоубийстве. Поэтому часто бывшие летчики спиваются или пускаются во все тяжкие. Иногда он пытается забыть о небе… и просто живет, но во сне он опять садится за штурвал самолета… Иногда он он надувает воздушный шар и взмывает вверх, ветер несет его на своих плечах…но одиночество задувает огонь горелки и опускает его на землю. Наркотики, алкоголь, игры, продажная любовь…
Я любил приходить на край обрыва и смотреть, прямо перед собой. Ветер прямо в лицо, волосы развиваются. Вот она моя мечта – небо. Один шаг и последний полет. Умереть, воспарив, как птица. Закрыв глаза, ты понимаешь, что это последний шаг. Его ты успеешь сделать всегда.
Загляните в его глаза. Там отражается небо, а сейчас их затопила тоска и нагнала грозовые тучи.
Сейчас ты просто не имеешь права сдаваться. Тебе предстоит много трудиться и тренироваться, чтобы доказать себе и другим, что ты можешь летать. Ты обязан побороть страх высоты, страх падения…
Мой самолет стоит в ангаре моей памяти. У него сломано крыло. И двигатель черный от пережитых перегрузок и сгоревшего машинного масла. Его нужно перебрать, а детали почистить и отполировать мягкими женскими руками. Тогда он опять способен гореть и поднять наш самолет ввысь над облаками.
Он с завистью смотрит в небо на легкие молодые одномоторные самолетики. Их горючее любовь, страсть. Они совершают в воздухе фигуры высшего пилотажа, которым бы позавидовала Кама-Сутра…
А старые кукурузники? В чем секрет их молодости? Они отметили золотую свадьбу, а продолжают полет по небу, взявшись за руки, соединив оба крыла, лететь в одном направлении.
Лихие и хищные истребители, разрывающие пространство ревом своих моторов. Но увы, их век не долговечен. Они всегда в бою, всегда в напряжении. Конкурируют и ведут бой с такими же как они. Они готовы, как оса, ужалить ракетой и умереть… Для них полет и есть жизнь.
Белоснежные трансатлантические лайнеры. Управлять таким самолетом доверяют только летчикам высокого класса и богатым опытом.
Конечно, она смотрела на красивые лайнеры и завидовала им. Их полету. Они могли пересечь океан. Или лихим истребителям, пронзавшим на сверхзвуковой скорости пространство и время.
Мы все очень разные – черные, белые, рыжие, но мечтаем и стремимся в одно Небо. Голубое и безоблачное.
Мы все хотим одного счастья…
Мне бы в небо…
Journal information